А. И. Солженицын и Рязанская область

В 1957 г. из Владимирской области в Рязань переезжает недавний политический заключенный, учитель физики и математики Александр Исаевич Солженицын. Он поселяется в квартире своей жены, преподавателя Рязанского сельскохозяйственного института Натальи Алексеевны Решетовской. Ему было почти сорок, но после каморок, которые до войны он делил с мамой, землянок на фронте, тюремных камер и лагерных бараков, угла в Матрениной избе, он впервые ощутил домашний уют.

«Там можно проводить целые дни, — писал он друзьям про комнату в Рязани. — Таких условий не запомню в своей жизни. Шум города туда доносится глуховато, жары там не ощущаешь, воздух совершенно очищен деревьями, не падает солнце, не пробьется пыль — а сверху висят яблоки...». С осени 1957 г. Солженицын в Рязани начинает свою тайную работу над второй редакцией романа «В круге первом»: «<...> Оказалось, надо освоить новое ремесло, самому научиться делать заначки, далекие и близкие, где все бумаги мои, готовые и в работе, становились бы недоступны ни случайному вору, ни поверхностному обыску.

<...> Мало было самого подпольного писания — еще надо было теперь учиться ремеслу — прятать написанное. А за одним ремеслом потянулось другое: самому делать с рукописей микрофильмы. <...> До слез было жалко уничтожать подлинник сценария, он особенным образом был написан. Но в один тревожный вечер пришлось его сжечь. Сильно облегчалось дело тем, что в рязанской квартире было печное отопление. При центральном сожжение гораздо хлопотливей».

С 25 августа 1957 г. Александр Солженицын, к тому времени полностью реабилитированный, смог начать свою официальную работу в качестве учителя физики и астрономии в рязанской школе №2. Новый учитель был заметно не похож ни на кого из школьных педагогов — ни с кем не сближался, избегал общих разговоров, не вмешивался ни в какие литературные обсуждения.

Физик не застревал в учительской, уклонялся от праздничных сборов, дружеских посиделок. Отказался от должности завуча, от предложения аспирантуры в Академии педагогических наук. Главной, истинной целью его было — успеть написать правду о годах массового террора в стране, а для этой тайной работы было нужно время.

Солженицын вел в школе фотографический, астрономический кружки, водил ребят в небольшие походы. Долгое время в архиве Рязанского городского клуба туристов хранилась походная маршрутная книжка, заполненная руководителем детской тургруппы А. И. Солженицыным.

Первым же рязанским летом Солженицын с Решетовской поехали в Солотчу. «Как только он попал в прекрасный древний сосновый бор, влюбился в Солотчу без оговорок», — вспоминала Наталья Алексеевна Решетовская.

Для подпольной литературной работы Солженицыну крайне необходима была возможность уединиться, сосредоточиться, трудиться над рукописями в стороне от суеты и недреманного ока госбезопасности — Солотча и очень подходили до этого.

«<...> Поехал я дальше, в глубь, под Солотчу, в холодную темную избу Агафьи (второй Матрены), <...> Дерзал начать главную книгу своей жизни.

<...> В Солотче я гнал доработки «Архипелага», по вечерам балуя слушаньем западного радио. <...> Зимой 68/69-го, снова в солотчинской темной избе, я несколько месяцев мялся, робел приступать к «Р-17», очень уж высок казался прыжок, да и холодно было, не раскутаешься, не разложишься, — так часами по лесу гулял и на проходке читал «Новый мир» <...>».

Тогда же в Рязани Солженицын задумал написать обобщающую работу о тюрьмах и лагерях. Тогда же родилось и название — «Архипелаг ГУЛАГ». Десять лет понадобится писателю, чтобы довести до конца начатое дело и не дать беспамятству похоронить историю «Архипелага».

«Как описать всю нашу лагерную жизнь? — вспоминал в интервью в 1982-м Солженицын. — По сути, достаточно описать один всего день в подробностях, в мельчайших подробностях, притом день самого простого работяги, и тут отразится вся наша жизнь. И даже не надо нагнетать каких-то ужасов, не надо, чтоб это был какой-то особенный день, а — рядовой, вот тот самый день, из которого складываются годы. Задумал я так, и этот замысел остался у меня в уме, девять лет я к нему не прикасался и только в 1959-м, через девять лет, сел и написал».

Повесть называлась «Щ-854» — этот лагерный номер был выведен черной краской на лоскутах, нашитых на казенное обмундирование заключенного Ивана Денисовича Шухова, один день жизни которого и описал Солженицын.

«Облегченный» вариант повести, тот, который мог пройти советскую цензуру, был назван по совету Твардовского «Один день Ивана Денисовича».

Солженицын рискнул обнаружить себя как летописца лагерной жизни после антисталинских выступлений делегатов XXII партийного съезда. «Один день Ивана Денисовича» был опубликован в 11-м номере журнала «Новый мир» и стал настоящей сенсацией. Весть об этой публикации облетает весь мир, Солженицын сразу становится знаменитостью. На Солженицына обрушивается огромная корреспонденция — благодарности, мемуары о годах заключения, просьбы содействовать в реабилитации.

Рязанская писательская организация уговаривает Солженицына вступить в Союз писателей.

Когда А. И. Солженицын жил в Рязани, он близко сошелся с семьей Радугиных, а Наталья Евгеньевна Радугина долгие годы была тайным помощником Александра Исаевича. Она вспоминала: «<…> Однажды к нам вышел А. И., вынес несколько отпечатанных листов и спросил меня, не соглашусь ли я взять их к себе на время? Конечно, я согласилась. Дело в том, что как-то раньше я сказала ему, что если надо что-то спрятать, то лучше всего это сделать у нас в доме.

В нашей стране и при наших властях прятать приходится всегда, точно так же, как нельзя у нас говорить человеку все, потому что неизвестно, что с этим человеком будет и в какой ситуации он окажется. Вот почему ни я, ни Татьяна с Ириной никогда не расспрашивали А. И. о его работе и о том, чем он занимается. Если он нам что-то давал читать — мы были благодарны, и все. <...> В дальнейшем по его просьбе мне приходилось не только просматривать множество материалов, но очень многое еще и перепечатывать.

<…> Солженицын считал (и не без оснований), что за ним в Рязани следят. <...> Сначала он на лето снимал дом в Солотче, а потом на осень и зиму он снял дом в Давыдове. К тому времени Солженицын уже заканчивал первый вариант "ГУЛАГа".

<…>Из Давыдове Солженицын, всегда неожиданно, приезжал к нам на Подгорную улицу, где я прятала уже написанные им листы. Никто, даже сам Солженицын, не должен был знать, куда я прятала листы, которые он привозил. Прятала и перепрятывала. Но одно условие было непременным: через несколько минут, когда бы он ни приехал, все спрятанное должно было лежать перед ним на столе, чтобы он мог, не теряя времени, с ним работать, дополняя привезенным, одно заменяя другим, делая вставки и исправления. В работе проходил час-другой, редко три. Потом он уезжал, а я снова прятала увеличивающуюся пачку листов в только мне известное место...»

В 1963 г. Солженицын пишет в Рязани рассказ «Для пользы дела» — историю о том, как у техникума электронных приборов отобрали только что выстроенное здание. Отобрали, чтобы открыть в городе научно-исследовательский институт для оборонки. Студенты техникума все лето вместо каникул трудились на строительстве нового здания, но «партия решила» – здание у техникума отобрать.

«Когда Солженицына приняли в ряды Союза писателей РСФСР — пишет биограф А. И. Людмила Сараскина, — в Рязань пришла телеграмма, его поздравляла верхушка — Соболев, Сартаков, Баруздин, Михалков, Софронов, Кожевников. В канун Нового года все они собрались у себя на Софийской набережной и ждали, звали Солженицына, изумленные его взлетом и связями с Хрущевым. В течение получаса могли (и хотели как будто!) выписать новому члену Союза московскую квартиру. Солженицын, приехав 31-го в Москву, от визита уклонился и квартиры не принял».

В 1965-м, после захвата в Рязани сотрудниками КГБ части тайного архива писателя на одном из обысков, над Солженицыным сгущаются тучи. Он отчаянно борется за возвращение архива и публикацию новых произведений, пишет дерзкое письмо начальству.

Правлению Союза писателей СССР рекомендовалось «провести партийные собрания и активы писательской общественности с вопросами повышения идеологической закалки творческих кадров», на собраниях объявляли, что захваченный архив Солженицына «концентрировался для отправки за границу».

Утром 4 ноября 1969 г. посыльная из рязанского отделения Союза писателей доставила Александру Солженицыну уведомление о совещании, посвященном «идейному воспитанию писателей». Солженицына исключили из Рязанской писательской организации, что было равносильно исключению из Союза писателей СССР.

После ноябрьских праздников писатель покинул Рязань.

Приложение 4. Вопросы анкетирования

1. Кто такой А. И. Солженицын?

2. Как вы узнали об А. И. Солженицыне?

3. Какие произведения А. И. Солженицына вы читали?

4. Знаете ли вы, что Солженицын провел больше 10 лет в Рязани? Если да, то знаете ли, чем занимался?

5. Какие факты биографии А. И. Солженицына вам известны?

6. Расскажите о своих впечатлениях от книг Солженицына.

Результаты анкетирования: